Институт востоковедения РАН в средствах массовой информации

Москвич казаха не обидит. Беседы о русской и нерусской ксенофобии. Часть 1 (интервью И.С.Савина)

11 августа 2020 года

Почему мигранты в Теплом Стане напали на полицию

Игорь Савин – этнограф, социальный антрополог. Старший научный сотрудник Института востоковедения Российской академии наук. Ведущий научный сотрудник научного центра «История и этнология» Южно-Казахстанского государственного университета им М. Ауэзова. Родился в 1964 году в Чимкенте. Закончил исторический факультет местного пединститута, затем аспирантуру Института этнологии и антропологии РАН. Стажировался в ФРГ и Великобритании. Кандидат исторических наук.

– Игорь Сергеевич, на прошлой неделе в московском районе Теплый Стан произошёл конфликт между местными полицейскими и гастарбайтерами из Средней Азии. Причины и характер этой стычки толкуются очень по-разному, и выводы делаются противоположные. Одни люди в очередной раз пишут о ксенофобии в российской столице. О том, что не-европейцам здесь неуютно и даже опасно. (Кстати, я знаю казахов, которые, начитавшись и насмотревшись подобной ерунды, боялись ехать в Москву.) Другие люди утверждают, что, наоборот, эти гастарбайтеры «совсем потеряли берега» и ведут себя в Москве как хозяева. Вы как раз эксперт по межэтническим отношениям в российской столице. Возьмётесь прокомментировать эту историю и ситуацию в целом?

– Насколько я знаю, там предыстория такая: был конфликт на парковке, конфликт мигранта с местным русским охранником. И охранник вызвал не наряд полиции, а своего сына, который работал полицейским. Этим, возможно, и объясняются какие-то не очень уверенные действия приехавших полицейских и та агрессивность, с какой мигранты принялись «выручать» своего товарища. То есть, обе стороны привлекли нелегитимные способы в помощь себе. Если охранник понадеялся на сына, а не на официальный наряд…

– Погодите. Это проверенная информация, или просто версия? Тут две большие разницы. Одно дело, если охранник парковки позвал сына-полицейского и его друзей. Совсем другое – когда полицейских оклеветали и строят на этом ложную конструкции.

– Все возможно. Это мнение мигрантов. Мне его изложил один из руководителей таджикской диаспоры в Москве…

– Эту ситуацию никто не прокачивал всерьез, ни журналисты, ни этнологи?

– Вы, наверное, лучше меня знаете насчет журналистов. А мои коллеги – нет, не копали глубже. Но для меня, как для исследователя, глубже и не нужно, потому что я вижу, что в любом случае обе стороны используют нелегитимные силы для восстановления справедливости. Никто не апеллирует к полиции как к законному институту восстановления справедливости. Либо ее авторитет настолько не высок, либо уже создаются параллельные методы самообороны среди мигрантских диаспор. И это естественно, потому что за все эти годы интеграция идет, но идет она недостаточно. И поскольку эти люди, я имею в виду мигрантов, полностью не включены в систему как легитимных заработков, так и безопасности, то они не считают для себя возможным прибегать к помощи полиции. Они часто подвергаются опасности со стороны самой полиции. Я имею в виду проверки в метро и так далее. Что касается этого конфликта в Теплом Стане. Если охранник попал в больницу, значит, в любом случае его оппонент из числа мигрантов был не прав как минимум, не зависимо от того, придрался охранник или действовал в рамках закона. Мигрант не прав уже потому, что его оппонент в больнице. Естественно, не правы и другие мигранты, которые решили силой вытащить, отбить своего друга.

– Это ведь первая такая история?

– До этого я встречал упоминания о случаях, когда «своих» отбивали чеченцы. Неоднократно. Они даже устраивали вооруженные нападения на пункты милиции. Последний раз это было лет десять назад. Устроили налет, чтобы отбить задержанного. Но им не удалось закончить «операцию». Там ОМОН привлекли. Ещё один похожий случай был около старой мечети на улице Татарской. Там кого-то задержали, и люди, опять же выходцы из кавказских регионов, стали раскачивать полицейский автобус. Но задержанных тоже не отпустили, вызвали подкрепление и задержали всех. А с мигрантами из Средней Азии я такое слышу впервые. И здесь, видите, продолжения нет. Нет информации о том, что людей, напавших на полицейских, задержали. Скорее всего, как пишут блогеры, московская полиция, такая смелая на митингах, действительно оказалась в этой истории не очень смелой. И ее критикуют за излишнюю мягкость, а не как обычно за жестокость.

Что касается ситуации в целом, это большой и сложный разговор. В наших условиях миграция имеет несколько сторон и неоднозначные последствия. Выгодоприобретатели – это крупные предприятия, девелоперы, а также местная власть, которая зачастую на полукриминальных условиях берёт на работу мигрантов, поскольку они более контролируемые и менее склонные к протестам, чем местные жители, более управляемые. Но, как видим, надежды относительно меньшей склонности мигрантов к протестам уже не оправдываются. Можно вспомнить, что до этого в Химках уже открыто бастовали дворники-мигранты, которым не выплачивали зарплату. Потом в Амурской области и в Питере бастовали рабочие-гастарбайтеры из Средней Азии, в основном из Узбекистана, по этой же причине. Просто их больше всего, они везде. Правда и в Питере, и в Амурской области нанимателем была строительная турецкая фирма.

– В Казахстане тоже довольно часто у рабочих возникают конфликты с турецким менеджментом.

– Но поскольку эта фирма зарегистрирована турецким гражданином в России, то это все равно сфера ответственности страны. В целом в России, повторяю, пока что не происходит полноценной интеграции мигрантов. Довольно часто мигранты сами себя обманывают – мол, зачем выстраивать отношения с местными, мы все равно уедем и так далее. Хотя на самом деле многие из них проводят в России, например, в Москве и Подмосковье, по 15-20 лет жизни. Лучшей, самой активной и плодотворной ее части. И некоторые проводят ее в тени и в полубесправном состоянии, в чем есть и их собственная вина. Местные жители тоже их считают чужими. Отсутствуют одинаковые взгляды на систему, в том числе на безопасность в системе и на одинаковое участие в этой системе. Местные и мигранты, чуть что, оказываются по разные стороны баррикад. У одной стороны есть страх перед мигрантами – как у журналистов Царьграда, на которых вы дали ссылку. Реакция на вот эти выкрики «Резать русских!». Кстати, этих выкриков я не слышал. Я их не услышал в этом видео, на которое ссылаются. Были ли они, не знаю. Но мнение о том, что подобные угрозы звучат, довольно устойчивое. Я не раз в своей практике встречал рассказы коренных москвичей о том, что где-то они подслушали, что одна узбечка якобы жаловалась другой (почему-то на русском языке, раз мой собеседник понял), что все в Москве прекрасно, но вот эти русские, слишком их тут много. Для меня эти рассказы не новость, поэтому я не верю так сразу безоговорочно в подобную информацию. Существует вполне отчётливый антимигрантский дискурс. В том числе – или даже в первую очередь – в СМИ. Дальше мы об этом поговорим подробнее. Но существует и про-мигранитский дискурс, есть про-мигрантские материалы в некоторых СМИ, хотя их заметно меньше. Там говорят о расизме, шовинизме и ксенофобии – и эти люди тоже по-своему правы.

– После начала пандемии многие российские эксперты стали делать тревожные прогнозы: миллионы мигрантов скоро потеряют заработки, останутся совсем без копейки и начнут грабить москвичей. В окружающей меня жизни ничего из этого не подтвердилось. А что там в статистике?

– Нет, по официальной полицейской статистике никакого увеличения преступности ни среди мигрантов, ни среди не мигрантов не произошло. За последние три месяца отмечается даже некоторое снижение. Ежеквартально МВД Российской Федерации вывешивает у себя на сайте соответствующие данные, и мои коллеги, «мигрантоведы», «мигрантологи» за этим следят. А поскольку действительно появлялись прогнозы, что вот мигранты скоро начнут и уже начинают «бомбить» тех, кто выходит с сумками из крупных супермаркетов, за этой темой пристально следили. Однако статистика нам эти прогнозы не подтвердила. Но зато мы впервые в истории России видим открытое неповиновение мигрантов из Средней Азии полиции. Раньше такое противостояние было с работодателями. А столкновения с местными полицейскими – это первая подобная история. И является ли она первой ласточкой, или это случайный эпизод, не могу сейчас точно сказать.

Да, вот ещё по поводу статистики. Преступность иностранных граждан, даже не мигрантов, а именно иностранных граждан в России составляет примерно 3,5 процента от общего количества преступлений. Это постоянная цифра, никогда не бывает сильно больше или меньше. Но не надо забывать, что это преступность по России в целом. То есть с учетом тех регионов – а их большинство – где мигрантов очень мало. А если мы посмотрим на ситуацию более пристально, то картина другая. В центре, особенно в Московской области, в Москве и Санкт-Петербурге, процент преступлений, совершаемых иностранными гражданами, иногда достигает 20 в общем количестве. Не все эти иностранцы, повторяю, мигранты, но тем не менее. Именно этим объясняется тот факт, что, с одной стороны, сторонники антимигрантского дискурса кричат нам о засилии криминальных мигрантов, о высоком уровне преступности среди «чужаков». А правозащитники говорят – «Посмотрите, иностранцы совершают в России всего три процента преступлений. Все рассказы о криминальных наклонностях мигрантов это вранье». В общем, каждая сторона выбирает выгодную ей статистику.

– Причем, в этих 20 процентах еще ведь нет российского Кавказа. Если его добавить, наверное, доля преступлений, совершаемых в Москве, Московской области и СПб «неместными», может составить и 30, и 40 процентов.

– Возможно. Но что касается мигрантов из Центральной Азии: нельзя сказать, что Россию захлестнула волна совершаемых ими преступлений. Это будет грубая ложь. Но и отрицать довольно высокий уровень «мигрантской» преступности в центральных регионах и тенденции к ее росту – не менее грубая ложь. А когда случаются такие вот громкие инциденты как в Теплом Стане, они сразу обрастают слухами и версиями. Это говорит о том, что отношение к миграции еще не сформировалось. Хотя уже 20 лет можно говорить об устойчивом присутствии данного явления в российской жизни, но, видимо, это маловато пока. В конце концов, Европе понадобилось не меньше 50 лет для формирования своего толерантного отношения к мигрантам. И мы, кстати, отнюдь не опережаем по росту ксенофобии другие страны, хотя об этом часто в различных источниках слышим. Это не так. Но, повторяю: наши мигранты в целом очень слабо интегрированы в российскую жизнь. Есть, конечно, и такие, которые нацелены на глубокую интеграцию, прилагают к этому усилия, но их сравнительно немного. Ежегодно гражданство России получают чуть более 100 тысяч выходцев из Центральной Азии. Правда, к ним нужно добавить еще около 300-400 тыс. обладателей статуса «разрешение на временное проживание» и «вид на жительство».

– Скромная цифра. На работу и по другим делам каждый год в Россию из ЦА въезжают под два миллиона мигрантов, а гражданство получают всего сто тысяч. Каждый двадцатый.

– Кроме того, не забудьте, что половина из этих ста тысяч – казахстанцы. А среди них, в свою очередь, среди тех казахстанцев, что получают российское гражданство, большинство, или даже почти все – русские.

– То есть, если мы от общих ста тысяч отнимем 40-50 тысяч русских казахстанцев, то на долю узбеков, таджиков, киргизов и казахов, получающих российское гражданство, останется 50-60 тысяч в год. Хотя некоторые люди в это время вопят, что Путин миллионами раздаёт русские паспорта азиатам.

– Узбекистан это где-то 20 тысяч. Таджикистан примерно 15 тысяч. Кыргызстан еще меньше. Раньше киргизы доминировали в этом списке, а теперь им это меньше нужно из-за Евразийского союза, они поостыли. Им теперь не нужно принимать российское гражданство, чтобы уверенно чувствовать себя в России.

– Есть поговорка «в каждом монастыре свой устав». К нашей теме она тоже имеет отношение. В разных странах у разных народов исторически сложились свои уклады, свои представления о том, что хорошо, что плохо, что позволено «понаехавшим», что нет. Например, Владимир Познер вспоминал, как он когда-то давно на Кавказе, кажется в Махачкале, вышел из гостиницы в шортах, и местные джигиты пообещали надеть ему эти шорты на голову. Думаю, вы согласитесь, что в Москве и вообще в «русской» России отношение к представителям других народов в целом довольно терпимое. Что рассказы о ксенофобии и шовинизме русских это во многих случаях недобросовестная пропаганда.

– Ксенофобия и расизм в России примерно на том же бытовом уровне, как и в других странах, это подтверждают исследования. Но публичный дискурс в России, то есть выступления в прессе некоторых политиков, общественных деятелей, публицистов, действительно, очень расистский и ксенофобский. В других странах люди между собой говорят про мигрантов примерно то же самое – но только между собой. В их прессе, в их высказываниях на политической сцене невозможно услышать то, что можно услышать в России.

Окончание следует

Читать полностью первоисточник: «ZONAkz»

Все новости ИВ РАН в СМИ >>