Институт востоковедения РАН в средствах массовой информации

Между Западом и Россией: куда поведёт Монголию новая конституция

16 января 2023 года

Монгольский премьер-министр выступает за ослабление президента страны в пользу западной демократии.

Премьер-министр Монголии Лувсаннамсрайн Оюун-Эрдэнэ предложил перейти в стране к классической парламентской системе. На практике это будет означать перераспределение властных полномочий от президента в пользу Великого государственного хурала (ВГХ) — парламента. Премьер предложил это сделать, хотя по конституции ВГХ и без того является «высшим органом государственной власти Монголии» с большими правами. В то же время серьёзные полномочия сохраняются у президента. Пойдёт ли он на их сокращение и к чему приведёт новая конституционная реформа в Монголии? Об этом в материале NEWS.ru.

Кочевникам нужен парламент

Официально Монголия считается парламентской республикой. Конституция страны была принята ровно 30 лет назад — в январе 1992 года. Как отмечают эксперты, властям удалось добиться приемлемого симбиоза систем: влиятельный президент взаимодействует с сильным парламентом. И всё же дискуссии о сокращении полномочий какого-либо института в пользу другого все эти годы не прекращались. К счастью, они не приобретали радикального характера, и представители разных ветвей власти не выводили людей на акции протеста и баррикады.

Монголия перешла к новым формам правления ещё на закате социалистической эпохи. О плавном отказе от коммунистической идеи в пользу «демократии» свидетельствовало избрание в сентябре 1990 года первым президентом страны Пунсалмаагийна Очирбата, тогдашнего депутата парламента от Монгольской народно-революционной партии — аналога КПСС в Советском Союзе. Президент понадобился Монголии ещё и потому, что тогда многие свои шаги страна соизмеряла с Москвой, за несколько месяцев до этого тоже избравшей первого президента СССР Михаила Горбачёва. Перестраивалась Монголия во-многом по советским лекалам: с помощью президентской структуры обе страны избавлялись от фактического главенства в обществе правящей коммунистической партии. Естественно, президенту перетекали все властные полномочия генеральных секретарей компартий, вместе с их политбюро и президиумами.

После падения КПСС в августе 1991 года дороги двух стран при выборе формы правления разошлись. Если Россия как правопреемница СССР перешла в 1993 году к президентской форме, то Монголия годом раньше выбрала парламентскую. Более того, Монголия стала единственной посткоммунистической страной в Азии с такой формой правления, находясь между двумя «непарламентскими» гигантами — Россией и Китаем. Политологи даже говорят о «монгольском чуде», объясняя его исторической тягой «народа-кочевника» к децентрализации общественных отношений.

У хурала шансов больше

Но Монголия всё равно не стала «классической парламентской демократией», поскольку у президента сохраняются многие властные полномочия. Например, он имеет право использовать вето в отношении любой законодательной инициативы ВГХ. Преодолеть его депутатам из различных партий проблематично — для этого потребуется две трети голосов. Президент также возглавляет Совет национальной безопасности, на котором часто обсуждаются ключевые вопросы государства.

Система власти в Монголии состоялась — есть баланс между президентской и парламентской ветвями власти, — отметил в беседе с NEWS.ru руководитель отдела Кореи и Монголии Института востоковедения РАН Александр Воронцов. — Эта система соответствует состоянию монгольского общества. Понятно, что монгольская система не столь устойчивая, как европейские, но по сравнению с азиатскими она выигрышна и работоспособная.

Однако всё равно дискуссии среди политиков в стране насчёт формы правления не утихали на протяжении всего постсоциалистического времени. Сторонники усиления парламентаризма утверждают, что дальнейшая демократизация страны невозможна при сосредоточении сильной власти в руках одного человека. При этом они указывают на опыт соседних центральноазиатских стран, в которых парламенту отводится далеко на ключевая роль (десятилетний опыт парламентского приоритета во власти имела только Киргизия). Согласно этой точке зрения, единоличный правитель не застрахован от искушения стать диктатором или через него представители других стран могут проводить в стране решения в свою пользу. При парламентской форме правления такие варианты затруднены, если не исключены.

Иначе размышляют поборники президентской формы правления: в столь ответственные времена коренных преобразований во главе государства нужна сильная фигура. Президент должен быть в состоянии направлять реформы, не позволяя их забалтывать в парламенте, разрешать конфликты, не допускать общественные кризисы.

Идея перейти к президентской форме правления в Монголии чаще всего появляется в ситуациях парламентско-правительственных кризисов, полагает доктор политических наук Владимир Родионов.

По мере стабилизации внутриполитической обстановки идёт на убыль и активность сторонников сильной президентской власти. К тому же значительным препятствием для введения президентского правления в Монголии является жёсткий характер действующей конституции, предусматривающий особый, усложнённый порядок внесений дополнений и изменений. Конституционные поправки принимаются не менее тремя четвертями голосов от всех членов ВГХ. Учитывая отсутствие широкого консенсуса по вопросу о введении президентского правления среди членов парламента, данная реформа видится проблематичной, — утверждает эксперт.

Понятно, что за усиление парламентских полномочий депутаты проголосуют гораздо охотнее, чем за их лишение. Поэтому шансов прийти к «классической парламентской республике» конституционным путём у Монголии, получается, больше.

Кто с Западом, тот против России и Китая

В дискуссии о формах правления обнаружились и симпатии к разным векторам по отношению к влиятельным мировым державам. Те, кто за парламентаризм, полагают, что это приблизит Монголию к Западу, а те, кто отстаивает традиции сильного президента — к России и Китаю. Владимир Родионов убеждён, что «западные партнёры Монголии могут неоднозначно отреагировать на возможные изменения в системе управления страной», если вопрос будет ставится не в пользу усиления парламента. У противников идеи сближения с «западной демократии» взгляд противоположный.

Монголии нужна сильная президентская власть, — отметила в беседе с NEWS.ru востоковед Анастасия Цеденбал. — Многовековой опыт показывает, что Монголия и Россия были сильны только в периоды аккумулирования высшей власти в руках одного сильного харизматичного деятеля. В идеале он, конечно, должен быть еще мудрым, справедливым и гуманным, но это уж как повезет. Все попытки княжить у себя на небольшом наделе и быть царем своего условного поместья заканчивались раздробленностью и крайним ослаблением всего государства в целом, чем пользовались внешние интересанты.

Более того, отметила Цеденбал, возможная новая «демократическая» реформа отдалит Монголию от России. Установить доверительные отношения с президентом Кремлю гораздо легче, чем с десятками парламентариев и министров, большинство из которых уже обучались на Западе, а не в России. Тем паче, мягкая западная сила действует в стране целенаправленно: существует огромное количество различных некоммерческих и неправительственных организаций, финансируемых иностранными правительствами и фондами. Современная мировая политика очень активно строится именно через это направление. Российские организации за рубежом, как правило, недостаточно финансируются и «не всегда имеют стратегическое понимание реальной эффективности влияния», заключила востоковед.

Дискуссия о целесообразности формы правления вышла на уровень премьер-министра страны — это говорит о поиске в Монголии оптимальной политической системы, отметил в беседе с NEWS.ru заведующий сектором Монголии отдела Кореи и Монголии Института востоковедения РАН Владимир Грайворонский.

В 2019 году парламент Монголии уже принял поправки в конституцию, урезав права президента и расширив права премьера. Судя по всему, процесс продолжается. Сейчас часть властной элиты выступает против поправок, объясняя позицию тем, что не так много прошло времени, чтобы делать выводы о целесообразности дальнейших изменений. Но коллизия всё равно есть. Не отработана система отношений между президентом и премьером, возникают противоречия между ними, хотя оба принадлежат к одной Монгольской народной партии. Дело здесь именно в системе, а не в конкретных людях, — подчеркнул собеседник интернет-издания.

Грайворонский полагает, что руководители Монголии намерены опираться во время поиска решения на мнение общества. Для этого в марте должен пройти всенародный опрос о целесообразности новых поправок.

Как отмечают эксперты, нынешние процессы для Монголии насколько ответственные, настолько и рискованные. Если существующий баланс между ветвями власти в результате изменения конституции не усилить, а нарушить, это может ослабить страну. Во время столь сложных международных вызовов, которыми подвергаются Россия и Китай, окружившие Монголию со всех сторон, слабость чревата серьёзными испытаниями.

Читать полностью первоисточник: «NEWS.RU»

Все новости ИВ РАН в СМИ >>