Институт востоковедения РАН в средствах массовой информации

Виталий Наумкин: «Очередная победа России на Ближнем Востоке»

4 февраля 2018 года

Как итоги сочинского форума отразятся на судьбе Сирии и региона в целом.

Виталий Наумкин, научный руководитель Института востоковедения РАН, на Конгрессе сирийского национального диалога, который прошёл в Сочи, был нарасхват. Его в буквальном смысле атаковали и российские журналисты, и иностранные. Превосходное знание арабского языка, истории и культуры Ближнего Востока сделали его незаменимым экспертом на полях сочинского форума. Интервью и брифинги с его участием шли один за другим. Ответил он и на вопросы корреспондента «Красной звезды».

– Виталий Вячеславович, конгресс, как известно, подразумевал внутрисирийский диалог, но на нём присутствовали и представители других стран…

– Хочу прежде всего сказать, что конгресс вызвал большой резонанс в мире. Об этом свидетельствует широкое присутствие прессы и представителей заинтересованных государств. Были приглашены представители постоянных членов Совета Безопасности ООН, региональных игроков, в первую очередь соседних стран – Ливана, Иордании, Ирака, а также Египта и Саудовской Аравии.

Нельзя не упомянуть и о странах – гарантах астанинского процесса – собственно России, предоставившей и организовавшей сочинскую диалоговую площадку, а также Турции и Иране. Впрочем, самое главное, что придало завершившемуся конгрессу легитимность с точки зрения международного права, – присутствие специального посланника Генерального секретаря ООН по Сирии Стаффана де Мистуры. Ведь основные усилия в переговорном процессе по урегулированию сирийского кризиса, который проходит под непосредственным наблюдением ООН, сосредоточены в Женеве. И направление специального посланника Генерального секретаря ООН по Сирии в Сочи свидетельствует о том, что в этой организации рассматривают проведение Конгресса сирийского национального диалога как важный шаг к ускорению мирного процесса в Женеве.

– Как известно, решение направить в Сочи господина де Мистуру давалось нелегко. Но было принято чуть ли не в последний момент – за 48 часов до первого рабочего дня конгресса. В чём заключалась эта интрига?

– Интрига довольно прозаичная. Проходили трудные переговоры в Вене. Они завершились в пятницу, 26 января. Велись обсуждения о предстоящем на тот момент конгрессе. И только после доклада Генеральному секретарю ООН Антониу Гуттеришу, уже в ночь с пятницы на субботу, было принято решение направить в Сочи Стаффана де Мистуру. И это значительно повысило международный статус события, инициированного Россией.

– Сомнения были и внутри сирийских оппозиционных сил. В частности, в Сирийском комитете по переговорам (СКП), который фактически оказался расколотым…

– Прежде всего хотел бы подчеркнуть важный момент. Конгресс сирийского национального диалога – это не переговорная площадка. Официальные переговоры проходят в Женеве. В Сочи шёл диалог людей, представляющих широчайший спектр различных общественных, политических сил, регионов, профессиональных объединений, обычных деятелей, мэров городов, шейхов племён, учёных, артистов. Дать им возможность, глядя в глаза друг другу, обсудить будущее своей страны – в этом и заключалась суть российской инициативы.

Российский МИД выслал приглашение СКП, но этот комитет принял решение… хотя и здесь стоит сделать оговорку. В наших СМИ писали о принятии решения, хотя СКП его не принимал. В комитете 36 человек, и для принятия решения необходимо большинство в 26 голосов. Один представитель скоропостижно скончался, другой внезапно заболел, поэтому голосовали 34 члена комитета. Квалифицированное большинство – 25. Против поездки в Сочи проголосовали 24, за поездку, соответственно, – 10.

Вышло так, что не хватило голосов, чтобы не ехать, но и чтобы поехать централизованно, голосов оказалось мало. Получился шахматный пат. Это дало основания для третьего варианта – кто хотел отправиться в Россию на конгресс, тот мог это сделать. Но им в итоге, насколько я понимаю, воспользовались только представители «московской платформы».

– Такое положение дел в сирийских политических кругах – единичное явление или повсеместное?

– Ситуация с СКП лишний раз иллюстрирует, насколько сложен сирийский кризис и какая тяжёлая работа предстоит мировому сообществу по поиску путей его урегулирования. К сожалению, опыт ближневосточных конфликтов показывает, что вспыхнуть они могут в течение очень короткого времени, а вот чтобы их потушить, приходится тратить годы и даже десятилетия.

Сирийская драма заключается в том, что в относительно небольшой по площади стране находится чрезвычайно много этнических и религиозных групп. Всё настолько перемешано, что даже специалистам порой непросто разобраться в происходящем. Скажем, существуют заявляющие о лояльности правительству политические объединения, которые в то же время разделяют оппозиционные взгляды на устройство страны.

Даже те самые «платформы» подтверждают наличие разных позиций у тех, кто априори должен быть соратником. Безусловно, это усложняет поиск компромиссов и тех решений, которые бы устроили всех.

– Что вас удивило в течение работы конгресса?

– Некоторые делегаты испытывали к ряду своих оппонентов неприкрытую вражду, однако думы о будущем своей страны заставили их отодвинуть прошлые обиды и разногласия в сторону. Например, в Сочи прибыло немало тех, кто находится в оппозиции долгие-долгие годы, даже с прошлого века. Многие впервые смогли увидеться здесь спустя длительный срок. Кто-то учился вместе, кто-то начинал работать в одном месте, а потом оказался по разные стороны баррикад, в разных странах и регионах мира. Опыт конгресса по сближению непримиримых соперников в этом плане бесценен.

– В каком виде были представлены на конгрессе курдские партии и движения?

– Курды присутствовали в Сочи в основном в индивидуальном составе – в качестве представителей курдских общин. Не было ни «Партии демократического союза», ни отрядов народной самообороны, рассматривающихся Турцией как террористические организации. Конечно, военная операция «Оливковая ветвь», которую Анкара проводит в сирийском Африне, обострила курдский вопрос, поскольку ряд других политических групп отказался вообще от каких-то диалогов в форматах, предполагающих участие турецкой стороны.

К сожалению, необходимо признать, что это негативно влияет на сирийское национальное примирение. При этом нельзя обойти стороной и деструктивные действия Соединённых Штатов, которые усугубили курдскую проблему, поощряя сепаратистские настроения среди наших курдских друзей.

Отмечу, что курды – традиционно наши друзья и Россия исторически всегда поддерживала их стремление защищать свои национальные и культурные права. Правда, стоит подчеркнуть, что эта защита должна происходить в соответствии с международным правом, законами тех стран, на чьей территории они проживают, и региональным контекстом.

Американцы стали бездумно подталкивать курдов к атакующим действиям, вооружать их, внушать им мысль о взятии под контроль какой-либо территории и откровенно начали сталкивать с сирийскими силами, что в итоге привело к возгоранию нового очага вооружённого конфликта, поскольку Турция воспринимает вооружённые отряды курдов вблизи своей границы как открытую угрозу.

Одновременно этот дестабилизирующий компонент несёт в себе риск дальнейшего отторжения разных групп сирийского общества. Только-только наметились первые робкие попытки консолидировать его, как сразу же замаячила перспектива ещё большего расширения той пропасти, которая разделяет сирийцев.

И у России, всегда отстаивавшей позицию единой и неделимой Сирии, подобное развитие событий вызывает естественное беспокойство, которым она делится с Турцией. Та в свою очередь не намерена затягивать свою военную операцию, потому что Анкара тоже понимает негативные последствия силовых действий в этой части Сирии.

– Как Россия может повлиять на диалог курдов и официального Дамаска?

– Такие действия предпринимаются. Нужно учесть, что курды не скрывают своей заинтересованности в предоставлении им большей автономии и децентрализации сирийской государственности. При этом правящие сирийские круги рассматривают переход от унитарности к федерализации с неохотой. Но даже при таких разногласиях курды и сирийцы выступили единым фронтом против «Исламского государства» (организация, запрещённая в России).

Поэтому альтернативы внутрисирийскому диалогу, в котором участвуют все слои общества, попросту не существует. И Россия, поддерживающая запущенный в Сочи конституционный процесс, подталкивает самих сирийцев к общенациональному разговору, в котором немаловажная роль должна быть отведена и разрешению курдского вопроса.

– Вы пояснили различия форматов женевской площадки и сочинской. А о чём вообще шли дискуссии на конгрессе?

– Свободное обсуждение проблем в установленном однодневном режиме изначально предполагало концентрацию на основополагающих, я бы сказал, фундаментальных вещах. Невозможно было подобный конгресс продлить на неделю или на месяц, да и этого времени бы тоже не хватило.

Выступали заявленные желающие (не было никакой «разнарядки», кому выступать и что именно говорить), и их речи касались, конечно же, запуска конституционного процесса. Создана конституционная комиссия, и это один из трёх положительных результатов, достигнутых на конгрессе. В дальнейшем этот орган определит механизм, который выработает алгоритмы политической активности на территории Сирии, – всё то, что заложено в резолюции 2254 Совбеза ООН.

Помимо этого, по утверждению списка кандидатов в конституционную комиссию, куда войдёт около трети из предложенных персон, представляющих как проправительственные силы, так и оппозицию, и обращения в ООН о восстановлении Сирии, растерзанной после кровопролитной войны, можно сказать, что участники конгресса, несмотря на все сложности и противоречия, поговорили, что называется, хорошо.

– Как вы оцениваете продуктивность достижений сочинского конгресса? Особенно в свете непрекращающихся попыток ряда сторон создать альтернативные диалоги, где предполагается продвигать свои идеи.

– Теоретически любая страна или альянс государств могут предложить своё видение выхода из сирийского кризиса. Но объективная реальность такова, что только Россия предоставила возможность почти полутора тысячам сирийцев собраться вместе, обсудить будущее и сообща прийти к определённым позициям, которые, будем надеяться, дадут шанс, выражаясь медицинским языком, на выздоровление. Путь предстоит тяжёлый, и он явно не будет устлан розами. Потенциал решений, принятых в Сочи, стоит рассматривать с надеждой. Но их воплощение в жизнь – задача не менее сложная, и она зависит от согласия не только внутри оппозиции, но и в правительстве. Без официального Дамаска никакие механизмы работать не смогут.

В целом же на следующем раунде переговоров в Женеве многое будет понятно. Не хотелось бы забегать вперёд, но благодаря итогам сочинского конгресса появилась реальная возможность вывести женевский переговорный процесс из состояния анабиоза. Импульс женевскому формату послан. В то же время нужно отчётливо понимать, что форум, завершившийся на Черноморском побережье России, – это не волшебная таблетка, приём которой сразу снимет все симптомы заболевания. Поскольку текущий кризис весьма обширен и масштабен, одной таблеткой ему не помочь. Но сочинский конгресс может стать первым эффективным средством, с которого положение дел в Сирии начнёт идти на поправку.

– На Западе активно продвигается мысль о том, что Россия самолично присвоила себе победу над ИГИЛ. Как на полях конгресса оценивалась роль нашей страны в урегулировании сирийского конфликта?

– Все единодушно благодарили и руководство России, и Министерство обороны, и народ за неоценимый вклад в стабилизацию обстановки в стране. Без вмешательства России осенью 2015 года Сирия рисковала подвергнуться жесточайшей фрагментации и сползти в пропасть настоящего хаоса, который бы неминуемо грозил унести жизни сотен тысяч ни в чём не повинных граждан. Бесспорно, текущие промежуточные результаты не были бы достигнуты без мужества и самоотверженности сирийской армии, поддержку которой оказывали Воздушно-космические силы России.

Купировав военный конфликт и снизив градус его напряжённости, наша страна теперь стремится активизировать политическое примирение. Национальный диалог представляется единственным способом выхода из сложившегося сирийского кризиса.

По сути, проведя этот конгресс, Россия одержала очередную победу на Ближнем Востоке. При этом наша страна не пытается никого вытеснять с Ближнего Востока. Мне кажется, что российская позиция основана на уважении интересов других игроков, как региональных, так и глобальных. Это относится ко всем. Относится и к США, которые имеют здесь свои интересы и имеют здесь присутствие. Это относится и к региональным державам – Турции, Ирану, Израилю.

– Нельзя не видеть, что после разгрома ИГИЛ в Сирии продолжают действовать другие террористические организации…

– Прежде всего это «Хайят Тахрир аш-Шам», бывшая «Джабхат ан-Нусра» (организация, запрещённая в России). Её скрытно или явно поддерживают некоторые региональные соседи Сирии. Пускай не явно, а через некие фонды и организации. Опасность «Тахрир аш-Шам» заключается в высокой степени мимикрии и растворения в других группировках. К тому же эти боевики, повторюсь, могут встречаться в зонах деэскалации, где их уничтожение объективно затруднено. Напомню, что удары по этим вооружённым экстремистам легитимны и предписаны императивом борьбы с терроризмом.

Так что вся сложность ликвидации «Тахрир аш-Шам», продолжающей убивать мирных жителей, военнослужащих сирийской армии и угрожать другим странам, складывается из дилеммы, в основе которой заложен приоритет политического урегулирования при одновременной необходимости использования силовых методов.

И тут на первый план выходят действия наших партнёров среди стран-гарантов, в первую очередь Турции. От того, насколько сильными будут заслоны на границах зон деэскалации, патрулируемых силами соответствующих государств, зависит и перспектива разгрома недобитых террористических формирований.

– На конгрессе принято обращение к мировому сообществу с призывом об экономической помощи Сирии. Кому прежде всего оно адресовано и кто на него откликнется?

– Многие государства и международные организации могут внести вклад в восстановление разрушенной экономики Сирии. Это касается и Евросоюза, и США, и государств Персидского залива, и стран Юго-Восточной Азии. Но вот готовности оказать реальную помощь они не выражают. И на то есть ряд причин, основная из которых – санкции в отношении Дамаска. Они, безусловно, должны быть отменены. Это же и поставки оборудования, материалов, всей цепочки технологической составляющей, не говоря уже о гуманитарной помощи, в которой нуждаются миллионы человек.

Россия в одиночку не справится. У неё, если на то пошло, нет таких ресурсов. Поэтому мир должен услышать этот призыв и поднять Сирию из руин семилетней войны.

Читать полностью первоисточник: «Оружие России»

Все новости ИВ РАН в СМИ >>