Институт востоковедения РАН в средствах массовой информации

Советник Путина по ситуации на Ближнем Востоке: в противостоянии с западом, правда на нашей стороне…

16 апреля 2018 года

Как казанские востоковеды будут работать над решением ближневосточных конфликтов, о текущей ситуации в Сирии, новых санкциях США и роли исламских регионов в российской внешней политике корреспондентам ИА «Татар-информ» рассказал научный руководитель Института востоковедения РАН академик Виталий Наумкин.

О создании ситуационного центра востоковедов в Казани…

- Создание ситуационного центра в Казани — это очень важный шаг в объединении усилий востоковедов в сфере науки и образования. Мы консолидируем Москву, Казань и другие центры. Этот консолидирующий процесс дает нам представление и понимание нашей сложной эпохи. Сегодня мы приходим к тому, что совместно делаем исследования и публикуем работы. Коллеги из Казани приезжают на все мероприятия, в том числе на встречи Валдайского клуба…

- Возможность обострения конфликта в Сирии не исключена. Пока там нет прямого присутствия войск НАТО. Есть американские базы на территории Сирии, где есть определенный (военный — прим. Т-и) контингент. Но пока все это носит ограниченный характер и прямого серьезного столкновения ни с нами, ни с сирийской армией не было. Все-таки речь идет о ракетно-бомбовых ударах, пока было два таких эпизода — в прошлом году и то, что произошло на днях. Это — неоправданное событие, серьезнейшее нарушение международного права. Это просто хулиганство и преступление.

Хотя американцы считают, что все сделали ювелирно точно, что ни один человек не погиб в результате этого удара. Они уверены, что уничтожили места предположительного складирования химоружия. Мы говорим — никакого химоружия там не было, это все вранье. Мы знаем, сколько раз они врали. Например, в 2003 году, когда трясли пробиркой с химоружием, которое якобы было у Саддама Хусейна. В итоге в Ираке его не оказалось. Сейчас идет повторение старого сценария. Ничего другого они не придумали. Поэтому сейчас будет продолжаться давление на Сирию, это затрудняет путь к миру в этой стране. Будет ужесточаться и санкционное давление на Сирию под этими надуманными предлогами. Потому что голословно обвинять можно сколько угодно, никто ничего никому не докажет.

Сирийское общество глубоко разобщено. Есть четкий сегмент общества, который поддерживает Асада и видит в нем основу светского общества, которое противостоит страшной террористической угрозе. Это не означает, что им все нравится в его правлении. И Россия тоже поддерживает не лично Асада. Мы поддерживаем стабильность, легитимное правительство, ту систему, которая там существует. И мы, наоборот, призываем к модернизации, к политическому процессу, национальному примирению. Безусловно, должно быть какое-то развитие, эта система уже не будет такой, какой она была до конфликта. Ведь любой конфликт предполагает адаптацию к новым реалиям.

Но есть и противники этого. Они разобщены, разрозненны, но они есть. И мы выступаем за переговорный процесс между этими двумя сторонами. Наш конгресс, который был организован в Сочи, посетили представители массы оппозиционных группировок. Еще есть молчаливое большинство, это люди, которые просто хотят жить и чтобы их не трогали — не стреляли, не убивали и так далее. Мы видим, как в зоны деэскалации идет огромный приток людей ? они возвращаются в свои дома.

Но возникает очень сложная проблема, связанная с восстановлением Сирии. Асад на днях озвучил цифру в 400 миллиардов долларов, которая нужна для восстановления сирийской экономики. Это огромные средства. Кто этим будет заниматься? Запад не хочет. У нас нет возможности восстановить эту страну, но мы многое делаем в этом направлении. Туда сейчас приходят наши компании, они будут участвовать в восстановлении страны. И мы ищем партнеров, ведь сирийский народ должен иметь возможность жить нормальной жизнью. Люди должны жить в домах, иметь воду, медицинское обслуживание, посылать детей в школу.

На Ближнем востоке мы развиваем отношения практически со всеми конфликтующими между собой игроками. С одной стороны это Иран, а с другой — страны Персидского залива, которые настроены резко против него. В самом Заливе — это Катар, который консолидируется вместе с Турцией, а с другой стороны — это Саудовская Аравия, Эмираты и Египет, которые настроены против Катара.

Мы — ключевой игрок. И никто в регионе уже не может игнорировать нас. Поэтому наша политика, конечно, сталкивается с трудностями, ведь есть давление Запада, без которого страны региона обойтись не могут, это тоже надо учитывать и воспринимать как реальность. Никто из них не хочет вступать в конфликт с Соединенными Штатами, это понятно. Мы работаем с Ираном, Израилем, Турцией и курдами — пока это у нас получается. У нас умелая, высококвалифицированная дипломатия, опирающаяся на традиции успешных двусторонних отношений и нашу посредническую роль во многих конфликтах. Мы будем это делать и дальше.

Это касается и сирийского конфликта, где мы имеем контакты не только с правительством САР, но и с игроками внутрисирийской оппозиции. Сегодня есть три формата сирийского урегулирования. Первый — Женевские переговоры, мы продолжаем их поддерживать несмотря на трудности. Еще есть астанинский процесс и так называемая тройка — Россия, Иран и Турция. Сплочение этих государств тоже большое достижение российской политики.

Разгром ИГИЛ на территории Сирии — это наша заслуга, и никого другого. И есть еще один формат урегулирования, еще одна «тройка» — Россия, США и Иордания. Мы сделали зону деэскалации на юге Сирии и пока этот трек существует. Но нынешние действия США подрывают эти усилия.

Правда — на стороне России

Сирия — это повод для санкционного давления и на нашу страну. Сейчас американцы обещают опубликовать новый список российских компаний, которые попадут под их санкции. Вообще, то, что произошло, больше направлено против нас, нежели самой Сирии. Это давление на нас. Они хотят затруднить мощное продвижение нашей страны вперед в экономическом и военном плане, ограничить сферу нашего влияния и нанести удар по нашим друзьям. Этому давлению очень тяжело противостоять, но возможно. Потому что, правда — на нашей стороне.

Мы обойдемся без Европы, они без нас — нет

Нас хотят ослабить и выиграть позиции для своих компаний, забрать рынки, лишить нас доступа к современных технологиям. Ведь мы живем в глобальном мире, и технологии нам нужны, как и инвестиции и сотрудничество с мировыми компаниями. И здесь процесс санкций, — тяжелый, особенно болезненный для финансового сектора. Хотя есть и позитивный момент — мы производим импортозамещение, начинаем развивать свою промышленность. К сожалению, санкции нанесли удар по сотрудничеству с Европой. Но у нас есть партнеры, которые при любых санкциях будут с нами — Китай, Индия, другие государства.

В прессе раздавались слухи, что нас могут отключить от SWIFT (международная система финансовых переводов — прим. Т-и). Но у нас уже появилась карта «Мир» и другие механизмы. На каждое действие есть противодействие. Времена тяжелые, но мы все живем, производим и у нас есть успехи даже там, где мы и сами не ожидали. Смотрите, мы — крупнейший экспортер зерна. Без нашего зерна не обойдутся, тоже самое, касается газа, нефти и так далее. Надо развивать свою промышленность и самим перерабатывать свои ресурсы. К сожалению, правительство не всегда делает в этом направлении то, что нужно. Но я думаю, что эти санкции дадут толчок к более активному решению наших экономических проблем.

С сильной экономикой мы будем непобедимы. Наша военная сила уже показала себя — в Сирии американцы выпустили 103 «Томагавка», из них 71 был сбит старой ракетой, которая уже давно устарела. А что было бы в случае с С-300 и С-400 (современные российские зенитно-ракетные комплексы — прим. Т-и)? Мы показываем, что с нами американцам придется туго. И они нас на колени не поставят, в любом случае.

Исламские регионы страны — ключ для работы России с исламским миром

Эти два мусульманских хаба очень важны для России, как полиэтнического государства. Особенно для работы с исламским миром. Это два мощных центра силы — Татарстан и Северный Кавказ. В последнем важную роль играет Чечня, с учетом того, что чеченский военный контингент играет очень большую роль в той же Сирии. Военная полиция, которая там есть, — это в основном чеченский контингент. Великие ребята, ничего не скажешь. Это очень важно.

Но нам непросто работать с исламским миром. Посмотрите, Лига арабских государств не поддержала Сирию — есть мощное давление Запада и консервативных государств региона. Это реальность и здесь не нужны никакие иллюзии. Но когда я разговариваю с политиками, то видно, что симпатии к нам есть, даже среди тех, кто боится открывать рот.

Антироссийские «ястребы» пришли в Белый дом

У Трампа совершенно четкие позиции по внешней политике. Во- первых, они антииранские, в его администрацию сейчас пришли «ястребы», которые готовы вообще уничтожить Иран — это и Джон Болтон (советник президента США по нацбезопасности — прим. Т-и), и Майк Помпео (претендент на пост госсекретаря и экс-глава ЦРУ — прим. Т-и). Они же — проводники антироссийских настроений.

С другой стороны, есть израильское лобби, которое хочет быстро, пока все заняты Сирией, решить вопрос с Палестиной, чтобы оккупированные Израилем территории навсегда остались в его руках. Здесь все еще впереди, будет острая борьба и сложная расстановка сил.

Я исхожу из того, что школа татарского ислама и традиционного богословия — это модель, которая имеет универсальный характер. Надо ее пропагандировать в России и за ее пределами, надо переводить и публиковать это наследие. Эти традиции требуют особого внимания со стороны тех, кто хочет развивать систему исламского образования, — она должна быть отечественной, не опирающейся на зарубежные центры.

Мы прошли через период, когда российская молодежь ездила учиться неизвестно куда и получала чуждую интерпретацию исламской религии. Мы видели, к чему это приводит в последние годы, когда боролись с исламским терроризмом, экстремизмом. Я не боюсь этого выражения. К сожалению, эти люди увязали это с исламом и дают повод исламофобским настроениям, с которыми мы боремся. Эти люди оскорбляют великую гуманитарную миссию ислама, они ее подрывают.

И здесь роль Татарстана и Казани, роль традиционных школ исламского богословия, она огромная. И ее надо развивать, поэтому мы и сотрудничаем с Казанью как с образцом для многих государств, как надо жить, существовать и понимать религию.

Читать полностью первоисточник: «События»

Все новости ИВ РАН в СМИ >>