ИВ РАН

Статьи

Д.В. Микульский: мусульманская религия и ее адепты способны идти в ногу со временем

Микульский Дмитрий Валентинович

Источник: «Мусульмане России»

 
Издательский дом «Медина» совместно с издательством «Рубежи XXI» выпустили в свет первый том фундаментальной работы известного востоковеда XIX века Августа Мюллера «История ислама от основания до новейших времён». Над проектом работали Институт востоковедения РАН в лице доктора исторических наук, профессора Дмитрия Валентиновича Микульского и Духовное управление мусульман РФ в лице первого заместителя председателя, ректора Московского исламского института, главного редактора ИД «Медина» Дамира Мухетдинова. Совместный труд приурочен к 200-летию Института востоковедения РАН, который отмечается в этом году.

С Д.В. Микульским, автором вступительной статьи и обширного комментария, побеседовал корреспондент портала «Мусульмане России – DumRF.Ru»:

- Уважаемый Дмитрий Валентинович, я Вас поздравляю с изданием книги «История ислама…», автором которой является замечательный немецкий ориенталист Август Мюллер. О его жизни русскому читателю мало что известно. Есть небольшой биографический очерк барона В.Р. Розена, который публикуется в нынешнем издании. Что Вы можете к нему добавить?

- Вы знаете, и мне об обстоятельствах жизни Августа Мюллера известно очень-очень мало. Я знаю, что он родился в семье фабриканта, в Лейпциге. Немцы – народ очень образованный. У них сохраняется до сих пор гимназическое образование, в гимназиях изучаются классические языки, помимо всего остального. В советские времена, я помню, была небольшая и очень хорошая книжка «Социальные предпосылки возникновения диалектического материализма». В ней показана культурная обстановка в Германии 30-40-х годов XIX века, когда развивался марксизм…

- Как раз в это время, а точнее, в 1849 году, и родился Август Мюллер…

- Да-да. Так вот, в той книжке показано, что образованность, интерес к наукам, к философствованию – все это было присуще простым немецким рабочим, а не только верхним слоям общества – юнкерам, фабрикантам, профессорам. То есть общий уровень культуры в Германии в то время был очень высок. Мюллер учился в университете Лейпцига. Это - один из центров культурной жизни Германии и один из востоковедных центров. Сегодня нам кажется, что в XIX веке связи Европы с Ближнем Востоком были слабыми. Неправда! Они были очень сильные. Крупнейшие европейские востоковеды свою молодость провели на Ближнем Востоке – кто корреспондентом газеты, кто в экспедиции, кто в торговой миссии. То есть они изучали арабский язык на месте, конечно, имея солидную теоретическую базу, приобретенную дома. Август Мюллер ездил в Каир, работал с рукописями. Он подготовил и издал в Каире очень важное арабское сочинение - собрание жизнеописаний знаменитых врачей, составленное в XIII веке мусульманским медиком и биографом Ибн Аби Усайбией. Так что для европейских ориенталистов, да и для российских тоже, Восток был близок и понятен. Вспомним Сенковского, Крачковского, Крымского…

- Закончил свой путь Август Мюллер в Кёнигсберге. Это тоже малоизвестный факт.

- Да, он ушел из жизни будучи профессором восточной филологии Кёнигсбергского университета. Это тоже великий университет, в нем, как мы помним, преподавал Кант.

- Барон В.Р. Розен, отмечая фундаментальность труда Августа Мюллера, указывает на необходимость учитывать уровень развития востоковедной науки в то время.

- Уровень был очень высок. К середине XIX века уже были заложены основы востоковедной науки. В чем это заключалось? Прежде всего, в том, что в Европе сложились коллекции – очень значительные – восточных рукописей. Они прилежно изучались, и многие из этих рукописей были впервые изданы. Например, «История пророков и царей» ат-Табари – это было замечательное международное общеевропейское мероприятие, во главе которого стоял великий голландский арабист М. Я. де Гуе. Оно было осуществлено совокупными силами европейских арабистов. В этом процессе участвовали и русские арабисты. В.Ф. Гиргас, например, издал петербургскую рукопись «Книги долгих известий» ад-Динавари в Лейдене, в издательстве Brill на высочайшем уровне - и текстологическом, и полиграфическом. Был издан Коран, а в 1842 году - первый конкорданс к Корану, т.е. перечень всех слов, упоминаемых в Священном писании с контекстами, он был составлен немецким арабистом Густавом Флюгелем. Были написаны уже и первые обзоры истории арабов, истории их культуры, литературы. Не последнее место среди них занимает и «Очерк арабской литературы», созданный В.Ф. Гиргасом. Он был в начале XX века переведен на арабский язык и являлся одним из учебных пособий в школах Православного Палестинского Общества. В 60-е годы А. Шпренгером, великим германо-австрийским арабистом, врачом, путешественником, замечательным человеком, была написана первая научная биография Пророка Мухаммада. Некоторые произведения арабской словесности переводились на европейские языки и одновременно издавались. В связи с этим я должен в первую очередь упомянуть «Золотые копи и россыпи самоцветов» аль-Масуди, изданную С. Барбье де Мейнаром и А. Павэ де Куртейлем в Париже в 60-70-е годы XIX века. Издавались и многие другие памятники. Так что уровень развития востоковедной науки, я повторюсь, был чрезвычайно высок. Книга Августа Мюллера была издана в очень известном немецком издательстве Т. Гроте, а серия, в которой она вышла, называлась «Всемирная история в отдельных очерках». Конечно, Мюллер в соответствие с эпохой расставлял акценты специфическим образом. Многие его суждения нам кажутся наивными, а некоторые характеристики, говоря современным языком, неполиткорректными. Конечно, с одной стороны, он исходил из уровня развития науки своего времени. Но, с другой стороны, книга ведь была рассчитана на массового читателя того времени! Представьте себе, в то время в Германии писали именно такие популярные книги! Писал Мюллер прекрасно. Так что российские читатели этого переизданного труда, я надеюсь, порадуются и насладятся.

- На создание «Истории ислама» немецкий ученый потратил не так много времени – 6 лет, причем рассказ получил не сухой, не строго научный, а в какой-то степени беллетризованный.

- Конечно! Повторюсь, что книга была ориентирована на массового читателя – то есть на того же грамотного рабочего, служащего, военного, чтобы его заинтересовать, не говоря уже о студенте или профессоре.

- Отдав должное художественному стилю Августа Мюллера, я думаю, стоит предупредить будущего читателя, о том, что автор позволяет себе некоторые характеристики, которые могут вызвать возмущение или негативную реакцию у мусульман…

- В предисловии Дамир хазрат Мухетдинов просит своих единоверцев быть к Мюллеру снисходительными. Я тоже об этом пишу во вступительной статье. С другой стороны, Мюллер восхищается Пророком, его нравственными качествами. С точки зрения человека XIX века, конечно, Пророк не был так образован, как современник Мюллера, но Мухаммад был грамотным, иначе как бы он работал приказчиком у Хадиджи! В далекие времена люди много помнили наизусть, в том числе касыды. Наш замечательный арабист М.Б. Пиотровский доказывает на фактах, что до Пророка в Аравии, в Хиджазе, библейские сказания не были известны. Т.Нельдеке, немецкий ориенталист, утверждал, что они как раз были известны, что все они восходят общесемитскому культурному фонду, и якобы Пророк всем этим воспользовался и в Коране отразил. Ан нет! И если Мюллер писал что-то о Пророке не очень лицеприятное – ну и что?! Зато он восхваляет величие исламской цивилизации. Он прекрасно показывает чисто человеческие качества Мухаммада, каким он был в семейной жизни, как он вел себя с ансарами (сподвижниками), как выстраивал отношения с иудеями, каким он был политическим лидером, то есть у него многогранный взгляд на Пророка!

- Современная наука что-то добавляет к тому, что излагает Мюллер в своей «Истории…»?

- По большому счету, я считаю, нет, потому что к тому времени источники были известны почти всецело. Например, петербургский арабист О.Г. Большаков, автор многотомной «Истории халифата», на те же источники опирается, но пишет по-другому. Во-первых, потому, что он другой человек, а во-вторых, потому что время другое. Но суть-то прежняя остается.

- У современного мусульманина есть большой выбор в литературе: много изданий религиозных, есть упомянутый Вами 4-томник О.Г. Большакова. Есть биография Пророка, написанная Вашим коллегой по Институту востоковедения РАН д-ром Тауфиком Ибрагимом. Чем же все-таки отличается «История ислама» Мюллера?

- С моей точки зрения, Мюллер даже со своими некорректными суждениями очень человечен и все объясняет очень по-человечески. Этим и интересен! Не случайно же 2-ая половина XIX века во всей Европе – это расцвет критического реализма, суть которого в стремлении к бытописательству, к изображению повседневной жизни людей. Вот и Мюллер об этом пишет.

- На мой взгляд, «Историю ислама» Августа Мюллера надо рассматривать не в мусульманском контексте, а в контексте общеевропейской культуры.

- Конечно. Я в своем предисловии и постарался это показать - как труд Мюллера вытекает из развития европейской арабистики. А что касается мусульман, в особенности, наших, российских, то это книга и для них тоже: они часть нашего народа.

- Комментарии к тексту «Истории ислама...», а они весьма и весьма обширны, потребовали от Вас больших усилий?

- Да, очень больших. Мною сделаны полностью комментарии к двум из 4 томов «Истории…» – к первому и второму. На комментарии 1 тома я потратил 2 года. А на комментарий ко 2 тому - 10 лет. Конечно, в течение этих 10 лет я занимался и многими другими вещами, но эта нить не обрывалась. Знаете, порой я заходил в тупик, потому что не мог найти объяснения каким-то фактам, я не знал, где найти информацию о некоторых реалиях или персоналиях. Но в конечном итоге Господь подсказывал, и примерно процентов на 96 – это касается и персоналий, и географических пунктов, и цитат – текст прокомментирован.

- В тексте встречаются аяты Священного Корана. В чьем переводе Вы их даете?

- В переводе, который был осуществлен под редакцией Н.А. Медникова, куратора первого издания труда А. Мюллера («История ислама…» была опубликована в России в 1895-96 годах). В том издании аяты приводятся в переводе с немецкого. Я, безусловно, их все идентифицировал и даю в комментарии в двух переводах. То есть в основном тексте они приводятся так, как в издании Медникова 1896 года, а в комментарии приводится перевод Г. Саблукова, потому что он - современник Мюллера, и перевод И.Ю. Крачковского.

- Дмитрий Валентинович, Вы – выпускник ИСАА при МГУ. Когда Вы были студентом, вам читали курс по истории ислама?

- Такого курса вообще не было. Был курс «Введение в этнографию», который состоял из 2 частей. Сначала были общие представления об этой науке, читал нам университетский профессор Г.Е. Марков, один из крупнейших отечественных этнографов, автор замечательной книги «Кочевники Азии». А потом профессор Д.Е. Еремеев читал этнографию народов Ближнего Востока – арабов, турок, иранцев и афганцев. В рамках этого курса и были сообщены некоторые сведения по исламу. Помнится, я на зачете ему рассказывал, что такое месяц рамадан.

- Я у Вас спросила об этом не случайно – вспомнилась Ваша статья «О пользе востоковедного образования». Но, может быть, в наше время, следует говорить о необходимости и пользе исламоведческого образования, как Вы считаете?

- В нынешней ситуации это действительно очень насущная вещь, во всех отношениях. И потому, что ислам – это одна из составных частей нашей национальной российской культуры. И потому, что российские мусульмане – это наши сограждане, с которыми мы столько веков вместе прожили и, Бог даст, еще больше вместе и проживем. С другой стороны, вы видите, в мусульманском мире – кризис, масса проблем, Европа заполонена мигрантами, появляются экстремистские группировки. В этих условиях нужно понимать, что такое ислам, что в основе своей – это вовсе не экстремизм. Это, как и прочие мировые религии, - религия самая гуманная. Это нужно знать. Каждый востоковед должен иметь представление об этой религии, а арабист, тюрколог, иранист, индолог должен углубленно изучать эту религию. Востоковедение – наука элитарная, не для всех. Не всякий может стать востоковедом, как не всякий может стать профессиональным музыкантом. Но наша задача – объяснять обычным людям, работающим в других сферах, что такое ислам безо всякой предвзятости.

- Дмитрий Валентинович, Вас часто можно увидеть на международных исламских конференциях, которые проводит СМР, но не на трибуне, а в кабине переводчика. Вы прекрасный переводчик-синхронист, а когда началась эта Ваша деятельность?

- Синхронный и последовательный перевод – это одна из составных частей профессии арабиста. В особенности это характерно для московской школы арабистики, где этому учат фундаментально и интенсивно. Последовательно переводить я впервые попробовал в далеком 1975 году, а синхронный перевод стал осуществлять в 1977, т.е. 41 год тому назад. Случилось так, что в конце 3 курса нас пригласили работать переводчиками на Всемирный университетский конгресс, который проводил МГУ. Я в то время арабским языком занимался интенсивно, прочитал много книг на арабском, в частности, проработал Арабскую хрестоматию Гиргаса и Розена. Такую возможность мне предоставил мой замечательный учитель Алькаэн Альбертович Санчес. Это собрание средневековых текстов. По этой хрестоматии в Петербургском университете занимаются до сих пор.

- Кстати, Август Мюллер тоже в свое время составил учебник по арабской грамматике…

- Да, конечно-конечно. И вот, проработав эту хрестоматию и оказавшись в контакте с арабами, я – о, чудо! – заговорил и стал переводить. Я считаю, что это у меня получилось благодаря моей подготовке, благодаря чтению средневековых арабских текстов. Я считаю – и это мое кредо - для того, чтобы стать хорошим знатоком арабского языка и владеть им практически, нужно читать классические тексты. Мой учитель М.С. Киктев говорил: читайте текст, как газетную статью. А еще он рассказывал про покойного В.В. Посуволюка (заместитель министра иностранных дел РФ в 1994-1999 гг., посол России в Ираке во время операции «Буря в пустыне»). У него был врожденный дефект речи. Так он, будучи студентом, закрывался в аудитории и читал вслух арабские тексты. Благодаря этому он стал одним из лучших переводчиков МИД.

- За 41 год переводческой работы у Вас были, можно сказать, звездные часы. Например, Вам посчастливилось несколько лет назад переводить Президента Сирии Башшара Асада.

- Это было два года назад, в 2016 году. Только-только в Сирии заключили первое перемирие, освободили Пальмиру. Казалось, война в этой многострадальной стране идет к концу. И вот тогда меня пригласили переводить интервью Дмитрия Киселева у Президента Асада. Действительно, это был великий опыт перевода. Что я должен сказать о самом Президенте… Он очень благовоспитанный и доброжелательный человек. За этим, мне кажется, стоит великая сирийская тысячелетняя культура. Однажды я видел ролик: Президент Асад приезжает на передовую, буквально в окопы. Его встречают военнослужащие. Он вел себя так с солдатами и офицерами, что создавалось впечатление, будто приехал родной человек, старший брат. Приехал, чтобы помочь младшим братьям. И у меня остались именно такие впечатления от личного с ним общения. Конечно, когда нужно, он жесткий. Он следует принципу – если враг не сдается, его уничтожают. На войне, как на войне. Но не он заварил эту кашу! Мы были в Сирии в 2011 году в группе представителей российской общественности, когда все только начиналось, и масштабов того, что там случится, мы представить не могли. Но было ясно, какой циничный, жестокий, бессовестный враг противостоит сирийскому народу. Да, всякое общество противоречиво. Но из-за этого не стоит ломать государство и убивать десятки тысяч людей.

- Дмитрий Валентинович, Вы упомянули имя замечательного преподавателя ИСАА и Вашего учителя – Максима Сергеевича Киктева. Я до сих пор помню его лекции-рассказы о неподражаемости Священного Корана…

- И.М. Фильштинский, автор «Истории арабов и халифата», говорил: арабисты делятся на две категории: на тех, которые пишут, и тех, которые не пишут. К сожалению, М.С. Киктев относился ко второй категории. Он написал очень-очень мало. Еще меньше опубликовал. Остается в архиве его прекрасная диссертация, посвященная великому арабскому поэту аль-Мутанабби, и несколько статей. Он осуществлял себя в живом слове – в лекциях и беседах с учениками, друзьями, коллегами. Он был великий рассказчик. Помимо пробуждения интереса к арабской словесности я Максиму Сергеевичу обязан и благодарен ныне и в жизни вечной за то, что он показал мне Масуди. Он вел семинары по чтению средневековых текстов. Мы читали среди прочего одну из новелл из «Золотых копей…» Масуди. Мы эту новеллу разобрали и, как сказал Гоголь, «...и пропал молодец для всего запорожского рыцарства». Я имею в виду себя: я решил - Масуди и больше ничего. После этого была написана кандидатская диссертацию о Масуди, книжка «Арабский Геродот», потом защищена докторская диссертация «Мир арабской культуры в сочинении ал-Масуди (Х в.) „Золотые копи и россыпи самоцветов“» и все остальное. Другой мой учитель А.А. Санчес, уехавший в свое время в Испанию, говорил мне: интересен не язык, интересны люди! Когда я бываю в арабской стране, следую этому великому принципу. Я стараюсь при помощи языка, которым владею, разговориться с человеком, для которого этот язык родной, узнать, откуда он родом, из какой семьи и проч. Для арабского мира, да и для мусульманского тоже, принадлежность человека к некоему локальному сообществу, к некоей родной локальной культуре очень важна. Я знаю это на примере Таджикистана. И в арабском мире, к счастью для него, такие культуры сохраняются, и я надеюсь, навсегда. Такой нивелировки, которую мы пережили в России, в особенности в крупных городах, арабы не знали. Когда-то у академика Конрада я прочитал, что востоковедение возникло как наука о рукописях. Я с ним не согласен. Я считаю, что востоковедение возникло как наука о людях. Почему мы, русские люди, успешны в востоковедении? Почему нам проще на Востоке, чем другим? Мы видим в людях Востока человеческих существ, а не нелюдей. А как иначе! У нас в России более 130 национальностей и десятки языков, которые сохранились. Мы умеем уживаться с другим народом, представителями других культур.

- Нет ли в Ваших словах противоречия: Вы говорите, что востоковедение – наука о людях, но сами, будучи востоковедом, всю жизнь занимались изучением исторических источников. Не хотелось ли Вам написать именно о людях?

- На самом деле, противоречия нет. Ведь источники эти созданы людьми. В арабском мире масса людей эти источники читает. Поэтому с образованными арабами - и даже не очень образованными - можно строить контакты исходя из этих источников. А арабам это всегда льстит: если ты знаешь что-то про их культуру – это все! Что касается желания написать о людях… Про одного человека я написал – про Масуди, книжка «Арабский Геродот» вышла в 1998 году. Между прочим, Масуди первым из арабских авторов поместил у себя в «Золотых копях…» очерк биографии имама аш-Шафии, крупнейшего мусульманского богослова. Имам умер в Египте. Масуди тоже умер в Египте. Его могила не сохранилась. Египетская земля скрывает его прах, а могила имама аш-Шафии сохранилась. Над его останками возведен великолепный мавзолей с прекрасным куполом. Это один из памятников религиозного культа современного Каира, да и всего Египта. Он располагается сразу за тем кварталом, где находится аль-Азхар.

- Дмитрий Валентинович, Вы упомянули о Таджикистане, о котором Вы написали две книги. Это еще одна страница Вашей научной биографии.

- Дело в том, что мир иранской культуры, а Таджикистан относится к этому миру, меня давно привлекал. В институте я слушал лекции, посвященные иранской культуре, у меня было много друзей из числа иранистов. Наступил 1987 год, и с группой коллег я был командирован в Таджикистан для проверки работы республиканской организации общества «Знание». Сначала я был в Душанбе, а затем меня отправили на юг Республики, в город Куляб. Я ездил по кишлакам, где председатели местных организаций общества нас всячески привечали и оказывали гостеприимство. Это светлая сторона той поездки. Но была и темная сторона: чувствовалось, что в обществе назревает кризис, ощущалась колоссальная напряженность, уже возникли антисистемные группировки. Наблюдались страшные проявления внутрисемейного кризиса: тогда по всей Средней Азии, особенно по приграничным с Узбекистаном районам и по самому Таджикистану, прокатилась волна женских самосожжений. Мне стало ясно, что в Таджикистане что-то назревает. Увы, оказалось, что я прав. Скоро в Таджикистане грянула межобщинная внутри этническая гражданская война. Вскоре мы познакомились с Валентином Бушковым, замечательным знатоком Таджикистана. В 1990 году мы вместе поехали в командировку в Худжанд (Ходжент), а потом я оказался в Намангане. Там начиналась страшная заваруха: исламисты против светских властей, квартал на квартал, милиция людей сдерживает, где-то стреляют…. Приехав в Москву, я написал докладную записку. На нее никто не обратил внимания. Прошло месяца два, и разъяренная толпа опрокинула автобус с 4-мя советскими солдатами и сожгла его вместе с ними. Но никто тогда кардинальных действий совершить не мог уже, ибо система была парализована. Было ясно, что Советский Союз обречен. В Таджикистане началась гражданская война. Мы ездили туда, собирали полевой материал, документы и написали две книги. Одна - «Анатомия гражданской войны в Таджикистане», это рассказ о внутренних механизмах этого общества и этой войны, вторая – «Таджикская революция» и гражданская война (1989-1994)», это по преимуществу собрание документов той эпохи с нашим комментарием.

- Дмитрий Валентинович, в связи с 200-летием Института востоковедения РАН председатель СМР шейх Равиль Гайнутдин вручил Вам, главному научному сотруднику отдела памятников письменности народов Востока, медаль «За духовное единение». Я поздравляю Вас с этой наградой…

- Не меня одного отметили, но и моих коллег - В.В. Наумкина, Р.М. Шарипову, В.П. Андросова, директора нашего Института. Я считаю, что если наша востоковедная деятельность находит отклик в сердцах и умах мусульман, то значит, мы совсем не зря живем. Это говорит о том, что мусульманская религия и ее адепты способны идти в ногу со временем. А ислам всегда, во все века был таким!

Источник: «Мусульмане России»

Календарь ИВ РАН

Март 2024
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
26 27 28 29 1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31

Анонсы

28 марта 2024 года
Лекция Черниковой Ларисы Петровны «Русская эмиграция в Китае: визуальный ряд»
Лекторий «Мир Востока» продолжает работу в марте 2024 года.
28 – 29 марта 2024 года
Четвёртая международная научная конференция «Археология древнего Востока»
Конференция организована Центром археологии доисламского Востока и Центром археологии Нильской долины и состоится 28–29 марта 2024 г. в Институте востоковедения РАН.

Новые статьи

Родная земля для сербов, хорватов и бошняков
Чем запомнилась поездка на Западные Балканы
Почему в Сирии уничтожают сторонников национального примирения
В стране наблюдается новый всплеск террористических актов
Беды Ближнего Востока
Регион переживает один из самых нестабильных периодов в новейшей истории

ИВ РАН в СМИ